Еженедельник 2000 — Держава — Лечить — и никаких гвоздей

Еженедельник 2000 — Держава — Экспертиза Лечить — и никаких гвоздей

Как в армии делают людей психами

Павел Алексеенко
во время службы в армии

Могут ли украинского солдата сначала избить, а потом комиссовать как психически больного? «В нашей стране все возможно», — скажет умудренный читатель и будет прав. Яркий пример тому — злоключения жителя Запорожья Павла АЛЕКСЕЕНКО, бывшего военнослужащего в/ч А0139 Генштаба.

Путаница мыслей

— В армию меня призвали в ноябре 2009 года, — рассказывает Павел. — Служил во 2-м взводе 2-й роты. Охранял объекты Генштаба и один раз был дневальным во внутреннем наряде. Ни с кем не ссорился, дружил со старшиной, который помогал мне в сложные моменты. Инцидент, сломавший мою жизнь, произошел 12 декабря 2009 года.
Я нес службу дневальным на тумбочке во 2-й роте. В шесть вечера отправился в туалет. Там пятеро солдат курили, на полу валялись окурки. Я попросил ребят не мусорить. Они в ответ потребовали, чтобы я сам вымыл туалет. Я отказался и направился к выходу. В этот момент кто-то сзади ударил меня несколько раз. Я упал и ударился головой о ступеньку, в глазах потемнело. Когда очнулся, в туалете никого не было. Поднявшись, вернулся на пост, но через некоторое время почувствовал себя очень плохо: раскалывалась голова, сильно болел живот.
По словам Павла, после этого его отвели в санчасть, где измерили температуру. Она превышала 38 градусов. Медсестра попросила его раздеться и, увидев гематомы в области почек, вызвала врача. Вместе с ним в госпиталь пришел и старшина 2-й роты, который начал расспрашивать, кто побил солдата, но тот ничего ему не сказал. Затем Павла уложили на носилки и на машине отвезли в Главный военно-медицинский клинический центр (ГВМКЦ) МО. Здесь его осмотрели врачи, взяли необходимые анализы, сделали УЗИ внутренних органов и рентген грудной клетки и головы. Врач-рентгенолог выявил сильный гайморит в лобной части. После этого появился еще один доктор, который поинтересовался, как солдат оказался в госпитале, задал «пару легких вопросов о поговорках и смекалках».
— Затем меня усадили в автомобиль и отвезли в соседнее здание, — вспоминает Павел. — Положили на кровать и поставили капельницу. Проснулся я только на следующий день и от находящихся со мной в палате больных узнал, что меня положили в психиатрическое отделение. Я сильно удивился. Лечащему врачу сказал, что никаких проблем с психикой у меня нет, но болят голова и почки, мучает насморк. Не знаю, от какого заболевания меня лечили, помню, что делали уколы, от которых сильно хотел спать, и ежедневно давали по 5 таблеток после обеда. Через неделю сделали операцию по поводу гайморита, после которой мне стало намного легче, и я попросился в часть. В отделении пробыл 40 дней. Меня возили на осмотр к главному психиатру Киева. Общаясь со мной, он спрашивал о моих увлечениях, планах на будущее, интересовался, что означает та или иная поговорка. На все вопросы я отвечал правильно. Во второй половине января 2010 г. в течение трех дней я не мог сходить в туалет. На четвертый вечером сильно разболелся живот, но санитары в туалет не пустили, а привязали ремнями к койке. То же самое они делали еще два дня, пока медсестра не дала мне слабительное.
Узнав о том, что сына положили в госпиталь, его отец Сергей Сергеевич 12 декабря приехал в Киев. Встретиться с Павлом ему не позволили, сославшись на то, что он спит, однако разрешили ознакомиться с его медкартой.
— После ее прочтения я понял, что сына содержат в психиатрическом отделении незаконно, чтобы никто не узнал о его избиении, — говорит Алексеенко-старший. — Чтобы иметь на руках документальное свидетельство, я уехал домой, прихватив с собой медкарту. Позднее узнал, что ее восстановили. В ночь с 19-го на 20 января нам позвонил человек, лежавший в одной палате с Павлом и лечившийся на платной основе. Мы с женой услышали жуткие крики сына. Мужчина сказал, чтобы мы немедленно забрали Павла, потому что «его тут залечат». Позже узнал, что сын кричал, так как лежал связанным на кровати, и у него сильно болел живот. Из госпиталя удалось забрать его только 27 декабря, да и то при содействии сотрудника комитета по защите прав человека ВР.
В распоряжении редакции имеется копия свидетельства о болезни Павла Алексеенко со штампом Центральной военно-лечебной комиссии МО. В ней сказано, что больной жалуется на «сниженное настроение, периодическую тревогу, страх, чувство преследования, неприятные ощущения в кишечнике, плохой сон». В анамнезе указано, что с середины декабря 2009 г. психическое состояние больного ухудшилось, он считает, что за ним следят, его подслушивают сослуживцы. Возрастали тревога и страх, наблюдалась «путаница мыслей».
В ГВМКЦ лечился у ЛОР-специалиста по поводу острого гайморита. По данным объективного исследования, при поступлении больной был тревожный, несобранный, говорил шепотом, озирался по сторонам, утверждал, что ему хотят причинить вред. Память и интеллект отвечают образованию. Не критичный: утверждает, что психически здоров, и ему «немедленно нужно в часть — служить». Отмечает неприятные ощущения: «перекручивание прямой кишки, от чего у него запор и понос одновременно».
Осмотр психиатра: «напряженный, самооценка не критическая, мышление с элементами разноплановости, актуализация маловероятных признаков, амбивалентность высказываний».
Диагноз: острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении. Постановлением комиссии признан непригодным к военной службе с исключением с воинского учета. При возвращении домой требует двух провожатых.

В психушку на 3 месяца

Справка областной
психиатрической больницы
Запорожья

По словам Сергея Сергеевича, от сопровождающих ему удалось отбиться и самому доставить сына домой. 1 февраля Павел обратился в бюро судебных экспертиз Запорожья, где рассказал, что в гарнизонном госпитале двое санитаров привязывали его к кровати за руки, ноги, грудь и шею широкой тесьмой. У него болят шея и левая рука. В выводе специалиста А. Г. Белянского № 214/с говорится, что «участки с синюшно-розовой блестящей поверхностью в области обеих предплечий и шеи у гр. Алексеенко П. С. являются следствием заживления ссадин», образовавшихся от действия тупых предметов, и квалифицируются как легкие телесные повреждения. Давность причинения повреждений — 1 — 3 недели на момент освидетельствования.
Павел Алексеенко написал заявление на имя военного прокурора центрального региона, в котором попросил привлечь к ответственности офицеров в/ч А0139, скрывших факт его избиения, и медработников, незаконно поместивших в психиатрическое отделение. В частности, он указал на то, что никаких напряженных отношений у него ни с кем не было. Об избиении сразу не говорил, опасаясь проблем со старослужащими.
6 мая 2010 г. замначальника Центрального управления военной службы правопорядка в Киеве и Киевской обл. г-н Коломиец направил Сергею Алексеенко постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
В документе сказано, что 15 декабря 2009 года солдат Алексеенко, будучи в наряде, пожаловался на плохое состояние здоровья и был направлен в медпункт части. Здесь ему поставили предварительный диагноз «острый живот» и направили в ГВМКЦ. После осмотра врачом-психиатром диагноз был изменен — реактивное состояние. Солдат согласился на госпитализацию в психиатрическое отделение. У него также диагностировали «острый гнойный левосторонний гайморит».
Во время пребывания в клинике психиатрии у солдата выявили «острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении» и провели адекватное лечение. Павел Алексеенко прошел всестороннее клиническое патопсихологическое обследование с привлечением главного психиатра Минздрава, который подтвердил установленный диагноз.
В ходе лечения в клинике психиатрии у солдата Алексеенко наблюдались «неоднократные психомоторные возбуждения», и ему делали «успокоительные инъекции». Предварительный диагноз, поставленный при госпитализации Алексеенко, при выписке солдата из клиники был подтвержден комиссией врачей-психиатров. Отсюда вывод — в действиях врачей и офицеров части отсутствует состав преступления.
— Я написал военному прокурору, что не согласен с его решением, — говорит Сергей Алексеенко. — Моего сына, больного гайморитом, избили, а потом незаконно поместили в психушку. На направлении его в медпункт нет подписи командира части. Здесь у него так и не выявили гайморит, от которого он испытывал слабость и головную боль. Его бледность при доставке в госпиталь свидетельствовала о перенесенном сотрясении мозга. Офицер, сопровождающий сына, рассказал мне, что Павел был спокоен и еле стоял на ногах, никакого реактивного состояния у него не было. А психиатры, не разобравшись, приняли временный эмоциональный сбой больного гайморитом за психическое заболевание.
Сын не соглашался на помещение в психиатрическое отделение, нас об этом также не проинформировали. Я разговаривал по мобильному телефону с солдатом из 1-й роты, и он сказал мне, что весь батальон знает, что Павлу отбили почки. Все солдаты 2-й роты могут подтвердить, что Павел никому не жаловался по поводу страха, тревоги и т. п.
Ответа от прокурора Сергей Алексеенко так и не дождался. Между тем он прислал в редакцию копии документов, из которых явствует, что его сын вполне здоров. В справке, выданной областной психиатрической больницей от 5.02.2010 г., черным по белому написано: «психиатрических расстройств не выявлено». В другой справке, от 17.02. 2010 г., говорится, что Павел на диспансерном учете в облпсихбольнице не числится и может работать «охранником без оружия». В третьей справке с печатью облпсихбольницы указано, что у него нет психиатрических противопоказаний для «работы в пожарной охране».
— Именно поэтому я и настаиваю на том, что сына положили в психиатрическое отделение военного госпиталя незаконно, — утверждает Сергей Алексеенко. — Слава Богу, что мне с помощью добрых людей удалось забрать Пашу домой, а его ведь хотели упрятать в психушку по месту жительства на 3 месяца!

Владимир СЕНЧИХИН

Данная статья вышла в выпуске №23 (513) 11 - 17 июня 2010 г.