Еженедельник 2000 — Держава — Лечить — и никаких гвоздей

Еженедельник 2000 — Держава — Экспертиза Лечить — и никаких гвоздей

Как в армии делают людей психами

Павел Алексеенко
во время службы в армии

Могут ли украинского солдата сначала избить, а потом комиссовать как психически больного? «В нашей стране все возможно», — скажет умудренный читатель и будет прав. Яркий пример тому — злоключения жителя Запорожья Павла АЛЕКСЕЕНКО, бывшего военнослужащего в/ч А0139 Генштаба.

Путаница мыслей

— В армию меня призвали в ноябре 2009 года, — рассказывает Павел. — Служил во 2-м взводе 2-й роты. Охранял объекты Генштаба и один раз был дневальным во внутреннем наряде. Ни с кем не ссорился, дружил со старшиной, который помогал мне в сложные моменты. Инцидент, сломавший мою жизнь, произошел 12 декабря 2009 года.
Я нес службу дневальным на тумбочке во 2-й роте. В шесть вечера отправился в туалет. Там пятеро солдат курили, на полу валялись окурки. Я попросил ребят не мусорить. Они в ответ потребовали, чтобы я сам вымыл туалет. Я отказался и направился к выходу. В этот момент кто-то сзади ударил меня несколько раз. Я упал и ударился головой о ступеньку, в глазах потемнело. Когда очнулся, в туалете никого не было. Поднявшись, вернулся на пост, но через некоторое время почувствовал себя очень плохо: раскалывалась голова, сильно болел живот.
По словам Павла, после этого его отвели в санчасть, где измерили температуру. Она превышала 38 градусов. Медсестра попросила его раздеться и, увидев гематомы в области почек, вызвала врача. Вместе с ним в госпиталь пришел и старшина 2-й роты, который начал расспрашивать, кто побил солдата, но тот ничего ему не сказал. Затем Павла уложили на носилки и на машине отвезли в Главный военно-медицинский клинический центр (ГВМКЦ) МО. Здесь его осмотрели врачи, взяли необходимые анализы, сделали УЗИ внутренних органов и рентген грудной клетки и головы. Врач-рентгенолог выявил сильный гайморит в лобной части. После этого появился еще один доктор, который поинтересовался, как солдат оказался в госпитале, задал «пару легких вопросов о поговорках и смекалках».
— Затем меня усадили в автомобиль и отвезли в соседнее здание, — вспоминает Павел. — Положили на кровать и поставили капельницу. Проснулся я только на следующий день и от находящихся со мной в палате больных узнал, что меня положили в психиатрическое отделение. Я сильно удивился. Лечащему врачу сказал, что никаких проблем с психикой у меня нет, но болят голова и почки, мучает насморк. Не знаю, от какого заболевания меня лечили, помню, что делали уколы, от которых сильно хотел спать, и ежедневно давали по 5 таблеток после обеда. Через неделю сделали операцию по поводу гайморита, после которой мне стало намного легче, и я попросился в часть. В отделении пробыл 40 дней. Меня возили на осмотр к главному психиатру Киева. Общаясь со мной, он спрашивал о моих увлечениях, планах на будущее, интересовался, что означает та или иная поговорка. На все вопросы я отвечал правильно. Во второй половине января 2010 г. в течение трех дней я не мог сходить в туалет. На четвертый вечером сильно разболелся живот, но санитары в туалет не пустили, а привязали ремнями к койке. То же самое они делали еще два дня, пока медсестра не дала мне слабительное.
Узнав о том, что сына положили в госпиталь, его отец Сергей Сергеевич 12 декабря приехал в Киев. Встретиться с Павлом ему не позволили, сославшись на то, что он спит, однако разрешили ознакомиться с его медкартой.
— После ее прочтения я понял, что сына содержат в психиатрическом отделении незаконно, чтобы никто не узнал о его избиении, — говорит Алексеенко-старший. — Чтобы иметь на руках документальное свидетельство, я уехал домой, прихватив с собой медкарту. Позднее узнал, что ее восстановили. В ночь с 19-го на 20 января нам позвонил человек, лежавший в одной палате с Павлом и лечившийся на платной основе. Мы с женой услышали жуткие крики сына. Мужчина сказал, чтобы мы немедленно забрали Павла, потому что «его тут залечат». Позже узнал, что сын кричал, так как лежал связанным на кровати, и у него сильно болел живот. Из госпиталя удалось забрать его только 27 декабря, да и то при содействии сотрудника комитета по защите прав человека ВР.
В распоряжении редакции имеется копия свидетельства о болезни Павла Алексеенко со штампом Центральной военно-лечебной комиссии МО. В ней сказано, что больной жалуется на «сниженное настроение, периодическую тревогу, страх, чувство преследования, неприятные ощущения в кишечнике, плохой сон». В анамнезе указано, что с середины декабря 2009 г. психическое состояние больного ухудшилось, он считает, что за ним следят, его подслушивают сослуживцы. Возрастали тревога и страх, наблюдалась «путаница мыслей».
В ГВМКЦ лечился у ЛОР-специалиста по поводу острого гайморита. По данным объективного исследования, при поступлении больной был тревожный, несобранный, говорил шепотом, озирался по сторонам, утверждал, что ему хотят причинить вред. Память и интеллект отвечают образованию. Не критичный: утверждает, что психически здоров, и ему «немедленно нужно в часть — служить». Отмечает неприятные ощущения: «перекручивание прямой кишки, от чего у него запор и понос одновременно».
Осмотр психиатра: «напряженный, самооценка не критическая, мышление с элементами разноплановости, актуализация маловероятных признаков, амбивалентность высказываний».
Диагноз: острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении. Постановлением комиссии признан непригодным к военной службе с исключением с воинского учета. При возвращении домой требует двух провожатых.

В психушку на 3 месяца

Справка областной
психиатрической больницы
Запорожья

По словам Сергея Сергеевича, от сопровождающих ему удалось отбиться и самому доставить сына домой. 1 февраля Павел обратился в бюро судебных экспертиз Запорожья, где рассказал, что в гарнизонном госпитале двое санитаров привязывали его к кровати за руки, ноги, грудь и шею широкой тесьмой. У него болят шея и левая рука. В выводе специалиста А. Г. Белянского № 214/с говорится, что «участки с синюшно-розовой блестящей поверхностью в области обеих предплечий и шеи у гр. Алексеенко П. С. являются следствием заживления ссадин», образовавшихся от действия тупых предметов, и квалифицируются как легкие телесные повреждения. Давность причинения повреждений — 1 — 3 недели на момент освидетельствования.
Павел Алексеенко написал заявление на имя военного прокурора центрального региона, в котором попросил привлечь к ответственности офицеров в/ч А0139, скрывших факт его избиения, и медработников, незаконно поместивших в психиатрическое отделение. В частности, он указал на то, что никаких напряженных отношений у него ни с кем не было. Об избиении сразу не говорил, опасаясь проблем со старослужащими.
6 мая 2010 г. замначальника Центрального управления военной службы правопорядка в Киеве и Киевской обл. г-н Коломиец направил Сергею Алексеенко постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
В документе сказано, что 15 декабря 2009 года солдат Алексеенко, будучи в наряде, пожаловался на плохое состояние здоровья и был направлен в медпункт части. Здесь ему поставили предварительный диагноз «острый живот» и направили в ГВМКЦ. После осмотра врачом-психиатром диагноз был изменен — реактивное состояние. Солдат согласился на госпитализацию в психиатрическое отделение. У него также диагностировали «острый гнойный левосторонний гайморит».
Во время пребывания в клинике психиатрии у солдата выявили «острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении» и провели адекватное лечение. Павел Алексеенко прошел всестороннее клиническое патопсихологическое обследование с привлечением главного психиатра Минздрава, который подтвердил установленный диагноз.
В ходе лечения в клинике психиатрии у солдата Алексеенко наблюдались «неоднократные психомоторные возбуждения», и ему делали «успокоительные инъекции». Предварительный диагноз, поставленный при госпитализации Алексеенко, при выписке солдата из клиники был подтвержден комиссией врачей-психиатров. Отсюда вывод — в действиях врачей и офицеров части отсутствует состав преступления.
— Я написал военному прокурору, что не согласен с его решением, — говорит Сергей Алексеенко. — Моего сына, больного гайморитом, избили, а потом незаконно поместили в психушку. На направлении его в медпункт нет подписи командира части. Здесь у него так и не выявили гайморит, от которого он испытывал слабость и головную боль. Его бледность при доставке в госпиталь свидетельствовала о перенесенном сотрясении мозга. Офицер, сопровождающий сына, рассказал мне, что Павел был спокоен и еле стоял на ногах, никакого реактивного состояния у него не было. А психиатры, не разобравшись, приняли временный эмоциональный сбой больного гайморитом за психическое заболевание.
Сын не соглашался на помещение в психиатрическое отделение, нас об этом также не проинформировали. Я разговаривал по мобильному телефону с солдатом из 1-й роты, и он сказал мне, что весь батальон знает, что Павлу отбили почки. Все солдаты 2-й роты могут подтвердить, что Павел никому не жаловался по поводу страха, тревоги и т. п.
Ответа от прокурора Сергей Алексеенко так и не дождался. Между тем он прислал в редакцию копии документов, из которых явствует, что его сын вполне здоров. В справке, выданной областной психиатрической больницей от 5.02.2010 г., черным по белому написано: «психиатрических расстройств не выявлено». В другой справке, от 17.02. 2010 г., говорится, что Павел на диспансерном учете в облпсихбольнице не числится и может работать «охранником без оружия». В третьей справке с печатью облпсихбольницы указано, что у него нет психиатрических противопоказаний для «работы в пожарной охране».
— Именно поэтому я и настаиваю на том, что сына положили в психиатрическое отделение военного госпиталя незаконно, — утверждает Сергей Алексеенко. — Слава Богу, что мне с помощью добрых людей удалось забрать Пашу домой, а его ведь хотели упрятать в психушку по месту жительства на 3 месяца!

Владимир СЕНЧИХИН

Данная статья вышла в выпуске №23 (513) 11 - 17 июня 2010 г.

Немного фоток по теме

Мое объяснение в ВСП /бывшая военная комендатура/ июль 2010г

Мое объяснение в ВСП /бывшая военная комендатура/ июль 2010г

По существу заданных вопросов могу пояснить следующее:

Мой сын Алексеенко Павел Сергеевич, проходя срочную службу в в/ч А0139 (г.Киев), будучи больным гайморитом и избитым, был незаконно помещён в психиатрическое отделение, где его лечили от надуманных лечащим врачом (как усматривается из истории болезни – Власиком) болезней. На момент помещения в психиатрическое отделение никаких показаний к помещению его туда не было. Полностью отсутствует анамнез заболевания из в/ч, служебная характеристика положительная, медицинская характеристика от 16.12.2009 – сплошная фальсификация, так как никакой напряженности в отношениях с сослуживцами у Паши не было, и никаких действий, которые говорили бы о эмоциональной неуравновешенности Паша никогда не совершал, что может быть подтверждено пояснениями его сослуживцев (например, Суптели). Направлялся Пашана лечение в госпиталь с диагнозом «Острый живот». В действительности же, со слов Паши, у медперсонала возникло подозрение не на какой-то придуманный аппендицит, а на внутреннее кровотечение, так как в мед.пункте в/ч у Паши были обнаружены гематомы на спине (его били по почкам сзади). Он также ударился боковой частью головы при падении, где так же был синяк. Паша слышал эти разговоры, лёжа на кушетке. Со слов Паши, при этом разговоре присутствовали офицеры: Ковбасюк, Одновол, Кошмаринский, другие офицеры и солдаты. О подозрениях на внутреннее кровотечение свидетельствует тот факт, что сразу после его доставки в госпиталь ему было сделано УЗИ брюшной полости на предмет наличия свободной жидкости (о чем свидетельствует история болезни).

Также же офицеры части направили в медпункт старшину роты Суптелю А., который уважал Пашу и хорошо к нему относился. Он спросил у Паши, кто его побил, но Паша, по понятным причинам, не признался ему.

Со слов солдата по имени Василий (родом из Тернопольской области), по этому поводу в помещении первой роты был произведен осмотр солдат всего батальона для проверки на наличие у солдат гематом, чем так же косвенно подтверждается факт избиения Паши.

Паша ранее лечился в медпункте по поводу простуды, где так и не установили его заболевание – гайморит, из-за которого Паша и испытывал общую слабость, головную боль и сонливость, а не придуманные Власиком симптомы психиатрических заболеваний. В документах из в/ч (датированных на следующий день после помещения Паши в психиатрическое отделение, т.е., как я полагаю, присланных уже по запросу псих.отделения), нет ни малейшего намёка на реактивное состояние. Паша никогда, никому и ни разу не жаловался о том что ему тяжело адаптироваться и т.д., как и не было симптомов болезни ни в в/ч, ни в госпитале, а были эти симптомы вымышлены. Кроме обнаруженного в приемном отделении гайморита при поступлении было указано: Отравление (?) неизвестным веществом. Никаких иных диагнозов или нарушений установлено не было. А необходимые для удержания Паши в псих.отделении симптомы уже придумали в последующем психиатры.

Как сказал мне ст.л-т.Ковбасюк, доставлявший Пашу в госпиталь, Паша был очень спокоен, бледный испытывал общую слабость, но у него не было никаких признаков реактивного состояния. А специалисты-психиатры, не разобравшись, или по договоренности с кем-то, выдали за псих.заболевание симптомы больного гайморитом, травмированного физически человека. Далее, без согласия Паши, без информации родителям ни из в/ч, ни из госпиталя, поместили его, здорового психически, в психиатрическое отделение, где, как усматривается из истории болезни, стали травить такими медикаментами: сибазон, гидазепам, аминазин, галоперидол, амитриптилин, циклодол, и др., не ставя его в известность, что и чем у него лечат. Эти все препараты вызывают сбои в работе пищеварительной системы, вызывают запоры, не говоря уже о негативном воздействии на все системы организма.

Со слов Паши, на следующий день после госпитализации, проснувшись, он узнал от больных, что находиться в психиатрическом отделении госпиталя. Паша стал говорить мед.работникам в том числе и лечащему врачу Власику, что у него нет проблем с психикой, что он психически здоров. Но его естественное желание возвратиться в часть для прохождения дальнейшей службы, было выдано за «навязчивую идею».

Обнаруженный у Паши при поступлении в госпиталь 15.12.09 гайморит никто не лечил на протяжении десяти дней. Операцию сделали только 24.12.09, о чём свидетельствует запись в листе рентгенологических исследований. После лечения гайморита, Паша стал себя чувствовать хорошо, о чем свидетельствует осмотр невролога от 28.12.09. и Пашин рапорт от 29.12.09. но его продолжали незаконно удерживать в закрытом психиатрическом отделении. При осмотре психологом 17 12 2009 г у моего сына не находят разноплановости мышления, а через длительное, время на фоне лечения 11.01.10 – находят! Вот это лечение! В формальных дневниках Власика, нет описания психоза, не указано, в чём проявлялось расстройства мышления, не описываются бред, галлюцинации, но назначают галоперидол. Лечащий врач Власик описывает депрессивную симптоматику, а назначают аминазин, который усугубляет депрессию. Только общие фразы в дневниках Власика – мания слежки, путаница мыслей, плохое состояние, о которых мой сын ему никогда не говорил. А то, что Паша им постоянно говорил, что он здоров, что его хотят сделать психически больным, что он хочет служить в армии, записывают свидетельство о болезни. Таким образом, свидетельство о болезни №10п от 21.01.2010 – сплошная фальсификация. В нём указывают, что диагноз подтверждён главным психиатром г. Киева, не указав его фамилии, и что он конкретно подтвердил: «.. .перекручення прямої кишки, від чого у нього запор i понос одночасно.. .якийсь запах від статевих органів...»? Паша говорил мне, что никогда подобных высказываний он не делал, но жаловался лишь на то, что у него действительно был запор, и он по нескольку дней не мог сходить в туалет.

Председатель комитета солдатских матерей Артамонова В.А. (г.Киев) говорила мне, что Власик сказал ей, что Пашу надо лечить еще 3-4 месяца и тогда у него будет выздоровление?!! А Паша думал, что после выписки будет продолжать службу в в/ч, не зная, что судьбу его уже давно решили офицеры в/ч и госпиталя. Командир первого батальона Швец Н.Н. говорил мне, что Пашу подлечат, и он будет продолжать службу, а сам, обманывая меня и Пашу, подписал фиктивные документы (служебную характеристику), которые дали возможность издеваться над моим сыном в госпитале.

Когда я 04.01.2010 г. был в первый раз в госпитале, я говорил врачу Астапову, что Паша совершенно здоров, что гайморит уже давно вылечили, я просил его перевести Пашу в ЛОР-отделение с последующей выпиской в часть на службу. Однако он заявил мне, что у них инструкции, приказы, что у Паши серьёзное заболевание – шизофрения, и что он будет комисован. А то, что Паша, будучи больным гайморитом, и будучи травмированным физически, продолжал травмироваться от лекарств, обстановки, действий мед. работников (санитаров) – это в порядке вещей. 40 дней психически здорового человека, делали психически больным. В закрытом лечебном учреждении без его согласии, угнетая его психику, подавляя его волю, травили его молодой организм очень вредными препаратами.

О том, что Пашу избили, знают все, в том числе и медики. 04.01.10, когда я общался со своим сыном в присутствии Власика, Власик говорил мне, что Паша молодец – не выдаёт, не подставляет своих товарищей! Я ещё подумал, что за чушь несёт этот лекарь, я тогда ещё не знал, что Пашу избили. Значит и Власик должен нести ответственность за сокрытие преступления, так как Паша говорил ему об избиении.

Так как от Паши не было никакой информации, я не знал, выписался он или ещё находиться в госпитале, я стал звонить на мобильные телефоны, с которых мне Паша ранее звонил. Где-то в 19 часов 12.01.10 я позвонил солдату 2 роты по имени Василий (с Тернопольской обл. сейчас в командировке в Евроинтеграции) на его номер 0957980497. Я спросил: «А Паша в части?», на что он ответил, что Паша до сих пор в госпитале, после того как его побили, и у него были обнаружены гематомы, и в связи с этим, раздевали всю роту, с целью установления наличия у солдат гематом. Я позвонил ещё на один номер, с которого несколько раз звонил домой Паша – 0977380881. Это телефон Куценко Андрея Петровича из г.Борисполя. Он проходил курс лечения в псих.отделении за наличный расчёт. Он мне сказал, что уже выписался, а Паша в госпитале, и что Паша ранее говорил ему о том, что его побили в туалете роты, где он служил. Позже, я разговаривал по телефону с солдатом из первой роты по имени Костя из Полтавы. Его телефон – 0999864583, с которого Паша до госпиталя звонил домой. Он сказал, что весь батальон знает, что Паше почки отбили. Кроме того ещё один «платник», который лежал в псих.оделении вместе с Пашей – Черкас Леонид Иванович (его телефон – 0678814612), говорил мне, что Паша ему жаловался, что он болен гайморитом, а лечат псих, заболевание, которого у него нет.

Вечером 12.01.2010 я снова поехал в Киев, но встретится с сыном, мне не дали. Ни утром, ни в обед. Мотивируя отказ тем, что он спит. Тут же в отделении я пообщался с офицером Ковбасюком, который в тот момент забирал в часть солдата Елисеева. Он характеризовал Пашу с положительной стороны, говорил, что Пашу после присяги сразу допустили к несению службы, что он дисциплинированный, исполнительный и общительный. Хотя Ковбасюк мне ничего не сказал о причине доставки Паши в госпиталь, хотя он знал причину и был в мед.пункте в/ч, когда Суптеля А. спрашивал Пашу о том, кто его побил.

Мед.работники психиатрического отделения в госпитале дали мне возможность ознакомиться с медицинской картой моего сына. Прочитав её, я увидел, что сына держат в псих.отделении незаконно, с целью сокрытия преступления, совершенного во 2 роте, 15.12.2009 года. И, конечно же, офицеры в/ч заинтересованы в сокрытии данного преступления, по этому, сколько лживости в их показаниях. Я решил, что если верну назад эту мед.карту – никто и никогда не узнает правды! Поэтому медицинскую карту я в госпиталь не вернул, а оставил при себе, но не с целью ее хищения, а с тем, чтобы передать в правоохранительные органы. Карту я брал с ведома медицинских работников, открыто, никому ни чем не угрожал, и, тем более, не применял никакого насилия, не оказывал никому никакого физического сопротивления. Собственно, никто и не пытался вернуть эту историю болезни обратно в госпиталь (медсестра Светлана по телефону сообщила мне, что эта мед.карта уже не нужна, так как заведен ее дубликат). Однако, поскольку в карте имелись следы незаконного помещения Паши в медучреждение, то Астапов угрожал мне, что, если я не верну эту мед.карту, то Паше будет хуже. На это я ответил, что хуже уже сделали – дальше некуда. Но оказывается, что можно и хуже. Так, в медицинской карте, которая находится у меня указано заключение – ст.17 «а», а в свидетельстве о болезни указано ст. 16 «а».

Прошу опросить солдат 2 роты, 1 батальона, и все они скажут, что с моим сыном было всё нормально, никаких конфликтных ситуаций с ним не было, никому ни жаловался по поводу слежек тревоги, страха, путаницы мыслей и т.д., придуманных лечащим врачом Власиком. О том что у Паши не было ни какого реактивного состояния в в/ч, свидетельствует показанием солдат, что он был в хорошем настроении, хорошей физической форме. То, что он отжимался от ванной и напевал потихоньку песни – это показатели хорошего физического, и психического здоровья, хорошего настроения, а не реактивного состояния.

В ночь с 19 на 20 января, где-то в 2 часа ночи нам с женой позвонил один «платник» и мы услышали жуткие крики нашего сына. Этот человек уже выписался. Зовут его Руслан Леонидович, его телефон – 0674492352. Он сказал, что бы мы немедленно забирали сына с этой психушки, а то его совсем «залечат». Паша позже рассказывал, почему он кричал. У него три дня были проблемы с пищевареньем, не мог сходить в туалет, был запор в результате отрицательного воздействия лекарств. 19.01.2010 он не ел целый день, а после 22 часа, т.е. после отбоя у него появились сильные боли в животе. Он попросил санитаров, чтобы его провели в туалет, а те сильно привязали к койке, и сказали, что он утром сходит. Во время привязывания один из санитаров по имени Виктор сел ему на живот, а другой – Александр привязал за руки и ноги и на крест через грудь и шею к кровати. В таком положении с проблемным кишечником он находился связанным до утра. Поэтому он кричал в 2 часа ночи. Паша говорил, что при связывании у него отекли руки и ноги. Приехав домой, Паша прошел мед. освидетельствование в Запорожской областной СМЕ. А лечащий врач Власик на жалобы Паши на запор сказал ему: «Ну что, будем пробивать прямую кишку?»!. А потом еще в свидетельстве о болезни хватило наглости написать о перекручивании прямой кишки. Я передал в Центральное управление ВСП копии документов свидетельствующих о противоправных действиях офицеров в/ч и медиков госпиталя, а также и копию проходного свидетельства, в котором указано, что Алексеенко Павел, получил денежное обеспечение по 31.01.2010 из расчёт 154 грн. в месяц. В действительности же, денежное обеспечение за ноябрь 2009 года, ни Паша и никто из солдат роты молодого выполнения не получал вообще, и нигде не расписывался ни разу в каких-либо документах. Тем более за декабрь и январь Паша так же не получал никакого денежного довольствия, так как находился в госпитале. За ноябрь (со слов Паши) всё денежное обеспечение ушло на фотографирование и другие мероприятия на присяге, как солдатам объясняли офицеры. Тогда же, я дал Паше 50 гривен, которые он, сдал старшему солдату на оплату фотографий. Но Паше никаких фотографий не выдали, кроме 1-й фотографии у знамени и поздравительной открытки в честь присяги. Хотя Паша говорил мне, что их фотографировали в светлице.

Когда мы с Пашей приехали в Запорожье, я стал звонить начальнику штаба 1-го батальона к-ну Беляеву А.В. по вопросу неполучения денежного довольствия. И только 10-ого февраля я получил почтовый перевод в сумме 310 гр. Интересно, кто дал ему эту сумму, так как ведомости в финн.части за ноябрь и декабрь давно закрыты, т.е эти деньги были уже похищены. Прошу проверить выдачу денежного довольствия солдатам в/ч А0139, обратив особое внимание на командированных и госпитализированных солдат, так как могут быть хищения денежных средств. За получение выходного денежного пособия и пособия в связи с увольнением по болезни в сумме 1232 гривни, выданного мне капитаном Беляевым при увольнении, ни я ни Паша также нигде не расписывались. Проезд к дому при увольнение оплачен нам не был, мы покупали билет Паше за свои деньги. Свидетельство о болезни моего сына утверждено Центральной ВВК МО Украины 25.01.2010, а его продолжали держать в психиатрическом отделении еще 2 дня, с целью недопущения его общения со своими сослуживцами, что бы не было утечки информации. Только 27.01.2010 мне удалось забрать сына из психиатрического отделения благодаря содействию в этом Сасько А.В., из комитета по защите прав человека и работников ЦВВК, хотя Астапов, Власик и Швец хотели в сопровождении двух военнослужащих доставить моего сына в психиатрическую больницу по месту жительства для дальнейшего незаконного лечения. Напрашивается вопрос: до 15.12.2009 до помещения в 22 час в психиатрическое отделение у Паши не было никакого реактивного состояния и никаких психических расстройств и сразу же после выписки 27.01.2010 так же не было, а было только при нахождении в псих.отделении. Это подтвердилось осмотрами моего сына психиатрами и проведением экспертизы уже после его выписки из госпиталя.

Несколько психиатров г.Запорожья мне сказали что такого не может быть, следовательно, это преступные фантазии и выдумки офицеров в/ч А 0139 и врачей псих.отделения с целью сокрытия неуставных отношений.

Перед тем как Пашу избили, в туалет заглядывал старшина 3-тей роты. Паша знает его в лицо. Он окрикнул кого-то из пяти солдат находящихся в туалете, значит, он видел, кто там был и знает их всех.

С Пашей общался в псих.отделении сотрудник комитета по защите прав человека BP Украины Сасько А.В., которому Паша рассказал о том, что с ним произошло на самом деле в в/ч, и почему его держат в психиатрическом отделении. Когда у Паши был запор, и его связывали санитары, по моей просьбе к нему приходила председатель комитета солдатских матерей Артамонова В.А., которая приносила ему слабительное и так же общалась с ним.

Вместе с Пашей в психиатрическом отделении находился еще один солдат с его роты по фамилии Елисеев, который отказывался служить в армии и его поместили в психиатрическое отделение.

Зам.командира в/ч Хоролец в циничной форме высказывался мне по поводу наших жалоб в прокуратуру, комитет по защите прав человека, комитет солдатских матерей, мол, что ничего мы этим не добьемся. При этом Хоролец путал, кто не хочет служить (Алексеенко или Елисеев).

На основании вышеизложенного считаю, что факт избиения моего сына в туалете 2-й роты 1-го батальона 15 12 2009 был. Кроме того, из-за незаконных действий офицеров в/ч и сотрудников психиатрического отделения госпиталя Паше нанесен моральный и физический вред незаконным помещением его в закрытое психиатрическое заведение, применением медикаментозных средств без согласия Паши, незаконным комиссованием и увольнением со службы!

В разговоре со мной Суптеля прямо сказал, что ему известно о применении насилия к Паше. Этот наш разговор я записал на диктофон. Прошу приобщить к пояснению аудиофайл, на котором записан мой разговор с Суптелей А.

Бес предел в 101 отдельной бригаде охраны ген. штаба!

15.12.2009г около 19 часов после избиения сослуживцами мой сын обратился к врачу в/ч А 0139 с жалобами на боли в области почек и головы, при этом у него была повышенная температура тела и обнаружены гематомы в области почек. При этом врач Пивоварова принимает решение о направлении сына в госпиталь с диагнозом «острый живот, т.е.

подозрение на аппендицит»,ничего не указав о симптомах простуды, которая была у него?

При этом сын отказывался от помещения его в госпиталь. При этом никаких данных, о каких либо психических расстройствах моего сына не было. А в свидетельстве о болезни №10-п от 21.01.10 сказано, что у него были проблемы с психикой и поэтому его доставили в22часа 15.12.09г на медосмотр ВКК с целью установления степени пригодности к военной службе.   Cвидетельство №10-п - сфальсифицировано!

            После принудительной доставки моего сына а госпиталь дежурный врач госпиталя Мухоморов принимает решение о госпитализации его в психиатрическое отделение при наличии жалоб и наличие симптоматики гайморита и выявления гнойного гайморита еще в приемном отделении, а не в псих. отделении.

            При осмотре в приемном отделении медработники - Мухоморов, Кузьмук. Алексеев и др., а также ст. л-т. Ковбасюк не обнаружили возбужденного состояния моего сына, что подтверждается и записями в оригинале медкарты №1620 архивный№67 , однако в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела  от (  )августа2010г указано, что хирург?! Николюк обнаружил возбужденное состояние моего сына. Если – бы по возбужденному состоянию помещали в психиатрическое отделение военнослужащих, я думаю, что, служить в армии было – бы некому.

            После помещения  сына обманным путем, под предлогом лечения гайморита в психиатрическое отделение госпиталя, без его согласия и согласия его родственников, которое должно быть выражено в письменном виде, его сразу же начинают «лечить» под руководством  Астапова Ю.Н., а не производить обследование, как пишут дознаватели в отказных материалах.

            Во время незаконного нахождения моего сына на лечении в вышеуказанном заведении закрытого типа ни я, ни другие родственники не были уведомлены о таком «лечении». К сыну применялись психотропные и другие сильнодействующие вещества, в результате его лишили законного права – находиться на срочной службе в армии!

             Моего сына незаконно поместили в психиатрическое отделение и незаконно назначили и провели «лечение», опасными для здоровья препаратами, так – как, согласно справок КУ ЗОПБ от 02.06.2010г.,сертификата от17.02.2010г. психиатрических расстройств у него не выявлено. Отсутствие психиатрических расстройств у моего сына так же подтверждается заключением ВКК №33 от 23.06.10. КУ ЗОПБ, а также справкой КУ ЗОПБ №409/3 от 02.032010г.

При вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела небыли учтены показания Суптели, которые он дал в ВСП Запорожского гарнизона, не принят к сведению аудиофайл записи разговора с ним. До сих пор не опрошены лица, которые сообщили мне о факте избиения моего сына и о факте применения к нему насилия в психиатрическом отделении госпиталя.

           Кроме того обращаю ваше внимание на то, что сотрудниками ЦУ ВСП проводятся проверки не с учетом данных оригинала мед карты стационарного больного № 1620(архивный № 67), которая находится у меня, а копия имеется в ВСП а с учетом, восстановленной мед карты, которая не соответствует оригиналу и является сфальсифицированной. Таким образом вывод экспертной комиссии врачей психиатров КУ КОС «ОПНМУ» № 958 от 30.07.2010 не соответствует медицинской документации, а именно оригиналу мед карты № 1620, из которой видно, что моего сына незаконно поместили и незаконно «лечили» в психиатрическом отделении военного госпиталя.

     Вот такой бес предел твориться в украинской армии и в главном военном клиническом госпитале! мой телефон 0664156094 и 0669938808